синтоисткие. Длинные широченные темно-синие шаровары — нет, не хакама, широкие штаны, а именно шаровары. Тусклое оранжевое кимоно с огромными рукавами и падающим вниз передником. Довершала наряд странная высокая шапка, напоминающая чем-то папаху. В целом не выглядело чужеродным. Какое-то полузабытое традиционное японское одеяние. Аура аякаси еле теплилась, а пахло чем-то похожим на Лизлет.

— «Я лишь путник

в бесконечном колесе времени.

Мчусь без оглядки.»

— Отвечай нормально, по-японски!

— Я седьмой сельский житель.

— Я же сказал — нормально!

— Я ответил четко и ясно! Не моя вина, что у тебя в голове недостаток мозгов.

Сельский житель… Мурабито… Седьмой мурабито — седьмой элемент из набора для чайной церемонии! Мда, с утра что-то туго соображается.

— Мое имя Амакава Юто, глава шестого великого клана экзорцистов, — поклонился я в пижаме.

— Что за невежественные оникири пошли нынче, — вздохнул аякаси.

— Полегче с выражениями. Ты — подарок императора, Мурабито-кун, и мне дали полное право упокоить тебя, если потребуется. Будешь ли ты служить клану Амакава?

— «Выбор — лишь иллюзия,

присыпанная черным пеплом невежества.

Судьба жестока.»

— Дабы соблюсти протокол, отвечай да или нет.

— Да…

— Вот и славно, — я прошел к тумбе и взял свой дневник «Аякаси и я». — Не возражаешь, если я буду называть тебя Мурабито?

— Не возражаю.

Дух чашки выудил откуда-то из рукава длинный бумажный веер и принялся обмахиваться с надменным выражением на лице.

— Возраст?

— Неведомо. Сам набор изготовлен в 1564 году. Осознал я себя где-то в конце девятнадцатого века.

— Хм-м, про вес и родителей спрашивать не буду. Какие-то полезные способности имеешь?

— Владею высоким слогом поэзии.

— Ясно… О чем еще спросить-то… Ты составляешь с чашкой единое целое?

— Мое истинное тело здесь.

Снова из рукава своего безразмерного кимоно Мурабито вытянул красную чашку. Занятно. Неужели цукумогами одного семейства имеют сходные характеристики? Я вспомнил эксперименты с Челси-сан, но повторять их с мужчиной-аякаси что-то совсем не тянуло. В дверь постучали:

— Юто, у тебя все нормально? Духи сказали, что кто-то пришел к тебе, — спросила Сидзука из-за двери.

Я подошел и отпер замок:

— Ты даже стучать научилась. Думал, как всегда под дверью пролезешь.

— Няу, — с зевком подошла Химари. — Что тут происходит? Что за чурбан в прикиде клоунском?

— «Зверя обучить

пытались общенью человеческому.

Без толку.»

— Ня-и-и?! (че-е?!) Нарываешься, цукумогами?! Да я тебя одной лапой раздавлю.

— «Изысканный ум во мне.

Уступает под напором грубой силы.

Мохнатая дрянь.»

— бросил Мурабито в сторону Химари.

Я перехватил бакэнэко за талию, удерживая от применения насилия. Дабы аякаси успокоилась, я наклонился и поцеловал ее сзади в чуть приоткрытую шею.

— Ня? Милорд с утра вельми бодрый, — мгновенно переключилась на меня Химари, обвив и прижавшись аппетитной грудью.

— Погнали завтракать! Я бы сейчас кабана съел. М-м-м:

— «Единственная вещь,

что роднит всех живых.

Незатихающий голод.»

— выдал я, глядя на приоткрытые белые полушария.

— Сносно, Амакава-кун. Из тебя при должном обучении выйдет неплохой хайдзин, сочинитель хайку. Только в классическом хайку 17 слогов, а у тебя вышло 16.

— Был бы прок со стихоплетства. Лучше бы ты поучил меня магии.

— При мне велись лишь возвышенные беседы. Чаепитие не терпит спешки и уж тем более магических поединков, — снисходительно поведал дух чашки.

Я вышел в коридор и крикнул в ту сторону, где слабо, из-за пространственного фона, ощущалась аякаси горничной:

— Лиз, накрой завтрак, будь добра.

— Уже все готово, господин! — донеслось в ответ.

Я направился в сторону кухни, и Сидзука заметила:

— Юто ты что так в пижаме и будешь расхаживать?

— Но не в трусах ведь? Мой дом, в чем хочу, в том и хожу!

Химари и Мурабито потянулись за нами, и тут наконец двое аякаси чашек встретились вживую в своих человеческих обликах.

— Ой, — удивленно пискнула Лизлет, во все глаза глядя на Мурабито. — А вы… что… Меня зовут Лизлет Эл Челси, для друзей просто Лиз, — сделала реверанс аякаси в платье горничной.

— Пф.

«Недалеким гайдзинам

не понять душевной натуры народа

рисовых полей.»

— Я… И что с того, что я иностранка?! Это плохо?!

— Ма-а, Лиз-тян, успокойся. Ты лучшая иностранка в клане Амакава и вообще во всей Японии!

— Спасибо, господин!

— Истинно чурбан в клоунском наряде, — подтвердил я вслух характеристику Химари, но Мурабито предпочел пропустить словесную оплеуху мимо ушей.

Потихоньку из комнат или с улицы приползли остальные вассалы Амакава, так что за столом стало тесно. Гинко остервенело вгрызалась в мясные косточки, Акира аккуратно ел простой рис палочками, иногда запихивая маленькие комочки в свою рану на животе, Элис вытянула из своей прически длинный шнур и подключилась к розетке. В общем, типичная трапеза среднестатистической обеспеченной семьи в Японии. Мурабито кривил морду, сокрушаясь, что слишком мало национальных блюд в меню. Но когда Лизлет принесла чай, грянула настоящая буря:

— Что за отраву ты притащила, тупая блондинка?! — воскликнул Мурабито, пылая праведным гневом.

— Я… я не тупая! Потрудитесь следить за своими словами, Мурабито-сан! И это не отрава, а настоящий английский чай «English Breakfast».

— Вот и пейте эту гадость в вашей Англии! Зеленый чай — есть основа национальной японской кухни. Амакава-сан, прекратите заставлять себя.

— Ну-у, я в этом вопросе не так привередлив, — выдал я.

— О нет, к кому я попал?! — горестно воскликнул седьмой из Мурабито. — Лизлет-сан, разве вы не слышали о неоспоримых целебных свойствах зеленого чая?

— Слышала! Но черный чай намного вкуснее. Он отлично утоляет жажду, бодрит и наполняет энергией на весь день!

— Глупости! Зеленый чай продлевает людям жизнь. Его прописывают при болезнях. Своими руками ты отнимаешь у Амакава-сан как минимум два десятка лет жизни в старости!

— Что-о-о?! Вы говорите ерунду, Мурабито-сан! Япония издавна не имела собственных плантаций лучшего сорта чая — черного. Вот и приходилось бедным жителям островов давиться травяными настоями, которые только имитируют благородный напиток.

— Какие еще травяные настои, что за вздор?! Ты немытая чашка!

— Немытая?!! А ты… ты кривой стакан!

— Как ты меня назвала?! — угрожающе поднялся со своего места Мурабито.

— Кривой стакан! Упертый уродливый стакан в одежде, сшитой из мешковины! — яростно выкрикнула раскрасневшаяся Лизлет.

— Что-то расшумелась посуда с утра… — нахмурилась Сидзука.

— А я кофе предпочитаю… — тихо заметил я.

После чего за столом воцарилась гробовая тишина. Лизлет и Мурабито глядели на меня с выражением неприкрытого ужаса и неверия на лицах.